Марк Порций Катон

Одним из наиболее последовательных противников Сципиона был Марк Порций Катон (234—149 гг. до н.э.). Он принадлежал к незнатному роду из Тускула. В политике таким клеили ярлык «новичок» (homo novus) и чинили всяческие препоны. Путь на вершину власти для Катона был не в пример труднее, чем для удачливого счастливчика Сципиона: когда тот уже шествовал с консульскими фасциями, его ровесник Катон достиг лишь первой ступеньки государственной лестницы — должности квестора (205 г. до н.э.). Под началом Сципиона Катон сражался в битве при Заме, а когда того избрали принцепсом Сената, Катон исполнял невзрачную должность эдила (199 г.). Возможно, в стойкой неприязни трудяги Катона к баловню судьбы Сципиону проскальзывали и личные мотивы, даже после того как Катон сам стал сенатором и цензором (184 г.).

Катон достойно проявлял себя везде, куда забрасывала его политическая карьера. В 195 г. он впервые в роду достигает консульской должности и подчиняет большую часть Испании власти римлян, обращая земли ранее (при Сципионе) самостоятельных племен в римские провинции. Будучи в душе истым дельцом, он организовал на территории кельтиберов разработку рудников, что дало государству (и ему лично) огромный доход. С тех пор Катон стал ревностным сторонником политики превращения всех завоеванных Римом земель в провинции, что должно было облегчить беспощадную эксплуатацию их населения и природных богатств. Это в полной мере отвечало потребностям той части римского нобилитета, которая черпала громадные доходы от рабского труда в поместьях и ростовщичества. А для этого требовалось все больше и больше рабов и новых внешних рынков. На его стороне выступали многие знатные роды — Фабии, Клавдии, Семпронии.

Во внутренних делах Катон выступал настолько рьяным поборником старины и привилегий нобилитета, что и не снилось потомственным патрициям. В то время как Сципион выступал за приобщение римлян к культуре Греции, Катон ратовал за чистоту «нравов предков» и боролся с заимствованием иноземных идей и обычаев, усматривая в них вред для исконных суровых традиций и римского духа. Он осуждал растущее стремление римлян к роскоши, порожденное эллинистическим образом жизни и последствиями ограбления Греции. Став цензором в 184 г., Катон прославился введением особого налога на роскошь. Проверяя цензовые списки сенаторов, он недрогнувшей рукой вычеркнул из него тех, кто, по его мнению, запятнал себя поведением, недостойным столь высокого звания. По «странному» стечению обстоятельств большинство из них оказались приверженцами ненавистного Сципиона.

Сокращено было и число всадников. Строгость цензуры Катона даже вошла в поговорку. Но она же вызвала недовольство самых различных групп нобилитета, и цензоры следующего срока отменили многие ограничения Катона. Не менее настойчивым и бескомпромиссным было и поведение Катона по вопросам внешней политики. Он последовательно выступал за окончательное уничтожение давнишнего врага римлян Карфагена. И всю свою оставшуюся долгую жизнь, по каким бы поводам он ни выступал в Сенате (а выступал он часто!), каждая речь его завершалась неизменным, как долбящая камень капля воды, рефреном: «А все-таки я считаю, что Карфаген должен быть разрушен!» И когда война с Карфагеном, наконец, началась, не без его стараний, великий старец почувствовал, что его миссия выполнена, и с чистой совестью умер в 149 г. до н.э.

Катон прославился и развитием латинского языка и литературы. Он писал трактаты по риторике и медицине. Его перу принадлежит история древнейшего Рима в семи книгах «Начала» (к огромному сожалению, утраченная) и сохранившийся трактат «О сельском хозяйстве» — детальнейшее пособие по разведению сельскохозяйственных культур и управлению рабами.