Киев > Достопримечательности > Дом Рыцаря

Дом Рыцаря

Поднимаясь от Крещатика вверх по улице Прорезной, за Золотыми воротами обращает на себя внимание, оригинальное строение в самом начале улицы Ярославов Вал. Все в нем поражает своей непривычностью, и даже не искушенный в архитектурных тонкостях зритель, скользнув внимательным взглядом, откроет для себя массу прелюбопытных деталей: это и арочная подворотня, и жуткие монстры-стражи, притаившиеся под сводом и готовые в любую минуту броситься на незваного гостя, и узкие стрельчатые окна. А если ступить за порог этого замка-дома, то сразу же за ним на мраморном полу в глаза бросается классическое латинское приветствие - Salve! Не менее любопытно и то, что торец этого здания представляет собой совершенно глухую стену, без единого окна ... Ни дать ни взять - настоящие владения Синей Бороды! Скупые сведения о таинственном доме на Ярославовом Валу содержатся в энциклопедическом справочнике "Киев". Там можно прочесть, что в 1892 году замком владел некий барон Штецнгель. Однако в действительности барону Магнусу-Карлу-Александру Штейнгелю, предпринимателю и страстному меломану, принадлежал не этот дом, а соседний с ним особняк. Настоящим же владельцем, согласно архивным документам, был помещик-шляхтич Михаил Подгорский, чья романтическая душа искала острых ощущений. Подгорский, имея обширные владения на Киевщине и на Волыни, облюбовал участок в исторической части Киева и поручил архитектору Николаю Добачевскому выстроить для себя дом, напоминающий убежище рыцаря. Что послужило толчком к созданию замка какими мыслями навеяно сама его идея, и по сей день остается для нас загадкой. Не исключено, что со стороны торца планировалось создать не менее оригинальное строение в том же средневековом стиле. Но Михаил Подгорский прожил здесь всего пару лет и неожиданно умер.

После него "дом рыцаря" приобрел дворянин Карл Яр Ярошинский. Позже его владельцем стыл знаменитый "сахарный король" Лев Бродский, и тоже ненадолго. В советские времена дом национализировали и частично отдали под учреждения. Это сооружение, дошедшее до нас почти неизменным внешне, и ныне остается замечательным образцом романтики, едва ли не первой ласточкой киевского модерна.